Точенова
Александра Алексеевна →

Титов Николай Семенович

Из автобиографииАвтобиография:

«

Дорогие ребята!

Вы задумали очень нужное и полезное дело. Честь и хвала вам за это. Именно ваше поколение — рождения конца восьмидесятых и девяностых годов прошлого века вырастет настоящими гражданами России, патриотами своей страны, ибо оно не одурманено той оголтелой клеветой, которая обрушилась на головы предыдущего поколения. Большая надежда на вас, ребята, что Россия возродится и станет могущественной страной, какой она была до девяностых годов.

Изучайте историю Российского государства по книгам Н. М. Карамзина в 4-х томах, С. М. Соловьева в 29-ти томах, В. О. Ключевского в 6-ти томах (лекции, прочитанные им в МГУ в XIX веке), а историю Великой Отечественной войны — по книгам полководцев Красной Армии, ее настоящих участников, фронтовиков.

9 мая 1945 года солдаты и офицеры Красной Армии водрузили Красное Знамя Победы над рейхстагом в самом логове немецких фашистов — в Берлине, тем самым показав всему миру, кто есть победитель во Второй мировой войне. Это исторический факт, который никакие фальсификаторы истории не смогут опровергнуть. Всем здравомыслящим людям мира, в том числе в странах-союзниках, хотели они этого или нет, пришлось признать беспримерный подвиг советского народа — народа-победителя, его выдающихся полководцев, одержавших великую Победу во Второй мировой войне. Вот что писал в марте 1945 г. министр гитлеровской пропаганды И. Геббельс, оценивая полководческие способности командиров Красной Армии:

«Генштаб представил еще книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные».

Имя великого русского полководца Великой Отечественной войны маршала Советского Союза Г. К. Жукова вошло в историю Российского государства и не только. Известный американский историк Гаррисон Е. Солсбери писал после войны:

«Когда история завершит свой мучительный процесс оценки, тогда над всеми остальными военачальниками засияет имя этого сурового, решительного человека, полководца полководцев в ведении войны массовыми армиями. Он поворачивал течение битв против нацистов, против Гитлера не раз, а много раз».

Патриотизм — великая сила. Он объединяет, сплачивает и организует людей как цельный народ — общество. А возникает он из чувства любви ко всему, что тебя окружает в процессе жизни. Он воспитывает в людях чувство ответственности в любом деле. Общество, скрепленное патриотизмом, непобедимо. Это доказала Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Наши предки тоже были патриотами своей страны. Они задавались вопросом «Откуда есть пошла Россия?», и не раз сталкиваясь с врагами, выходили победителями. Каждый из них понимал, что если он существует, то у него были предки, и ему нужно бороться за то, чтобы появились и продолжатели жить — его потомки.

У советских людей патриотизм рождался с детства в обстановке всеобщего энтузиазма по строительству Советского государства. Нас, школьников, интересовало все, что делалось в стране: как строились заводы, какие машины выпускались, какие подвиги совершали люди в труде, защите Родины, какие подвиги совершали летчики. Еще сегодня помню, как во втором классе (в начале 1934 г.) нам учительница сообщила о гибели трех аэронавтов, достигших небывалую высоту около 20 км на аэростате «Осоавиахим-1». Мы все плакали. В тридцатые годы с большим вниманием следили по газетам за спасением летчиками «челюскинцев», за дрейфом льда от северного полюса к Гренландии, на котором продолжали работу полярные исследователи «папанинцы», за полетами «чкаловцев» и «громовцев», за беспересадочным перелетом от Москвы до острова в Охотском море. Всем участникам этих подвигов было присвоено звание «Герой Советского Союза». Я до сих пор помню фамилии этих героев.

В школе большое внимание уделяли спортивным занятиям, работе кружков по военно-оборонной подготовке. В 7-м классе у меня на груди висели значки: «Ворошиловский стрелок», «ПВХО» (противовоздушная и химическая оборона), «ГСО» (готов к санитарной обороне), «ГТО» (готов к трудовой обороне). Вот так мы учились, готовились к обороне страны.

19 июня 1941 г. я получил первый паспорт. Тогда мы жили в г. Химки. Через 3 дня началась война. В 12.00 22 июня 1941 г. я слушал по радио выступление Молотова. Навсегда запомнились его слова: «Наше дело правое, победа будет за нами». Эти слова я воспринял как правду и никогда во время войны не сомневался в нашей победе, даже в самое трудное время для страны. В марте 1943 г. я был призван в армию и до начала 1944 г. служил в учебном и запасном стрелковом полках. В самый разгар боев по ликвидации блокады Ленинграда мы (нас было 26 человек) прибыли в распоряжение 2-го стрелкового батальона 482-го полка 131-й дивизии 2-й ударной армии Ленинградского фронта. В составе 2-го стрелкового батальона, преобразованного в июне 1944 г. во 2-й батальон морской пехоты, с боями я прошел от Нарвского плацдарма до острова Эзель в Балтийском море. Самые тяжелые кровопролитные бои шли на Нарвском плацдарме в феврале–июне 1944 г. В составе 6-й стрелковой роты нашего батальона нам пришлось вести бои не только по отстаиванию Ленинграда, но и наступательные с целью отражения г. Нарвы, находящегося в руках немцев.

Схема направлений наступления нашей дивизии и других дивизий 2-й Ударной армии

Увеличенная фотография (JPG, 155,7 КБ)

Красным цветом показан боевой путь нашего стрелкового батальона (2-й батальон морской пехоты), пройденный в 1944 г. На Нарвском плацдарме (теперь там Нарвское водохранилище) мы вели бои в направлении к северу — Финскому заливу (см. красные стрелки) с тем, чтобы перерезать железную и шоссейную дороги, идущие от Нарвы к Таллинну, окружить и освободить г. Нарву. Эти бои продолжались более двух месяцев. Наш батальон находился на самом острие атак, в которых в составе 6-й стрелковой роты мне пришлось участвовать несколько раз. Наши потери были тяжелые. У нас не было окопов, потому что под снегом было болото. Нами были сделаны валики из деревьев — сучков и верхушек, которые засыпались землей, за которыми, лежа на снегу, мы оборонялись. Лес уже исчез: стояли только израненные стволы деревьев, преимущественно берез. Ни одна атака не принесла успеха. В середине апреля нас, оставшихся в живых, вывели в тыл на пополнение. Дали отдохнуть несколько дней, помыли в походной бане. Пришло новое пополнение солдат из запасных частей. Из тех, с кем я прибыл раньше, увидел на отдыхе только двоих.

И снова в бой. Но я уже был переведен в минометную роту своего батальона, с которой прошел весь фронтовой путь до декабря 1944 г. В июне нас перебросили к устью реки Луги, в населенный пункт Курголово, где начали готовиться к форсированию реки Нарвы севернее города. В конце июля 1944 г. мы успешно форсировали и освободили Нарву, но продвинуться дальше на запад нам не удавалось. При форсировании реки Нарвы нашему минометному расчету удалось достичь (на лодках) западный берег первыми и открыть огонь по заранее намеченным целям. Нас ждала награда. Меня наградили уже в сентябре медалью «За отвагу». На следующий день после освобождения Нарвы я был контужен в голову при разрыве снаряда буквально рядом (хорошо, что между мной и местом разрыва снаряда оказался большой валун — их там было много). Я потерял сознание и был отправлен в медицинский батальон нашей дивизии, где я пробыл 8 дней.

В середине сентября 1944 г. началось общее наступление Ленинградского фронта от Финского залива до Пенова, и уже к концу сентября материковая часть бывшей Эстонской ССР была освобождена. Оставались в руках немцев только острова Моонзундского архипелага: Вормси, Даго и Эзель, прикрывающие с запада Рижский залив. Наш батальон морской пехоты последовательно занял острова Вормси и Даго. 12 октября мы уже были на северной окраине острова Эзель, здесь мы пришли в соприкосновение с немцами. В течение полутора месяцев (до 26 ноября) здесь шли ожесточенные бои на узком фронте — полуострове Сырве. В конце октября я здесь потерял своего друга из Казахстана Серсенбая Карнаева, он был в нашем расчете 3-м номером (я — 2-м), носил плиту миномета, а во время стрельбы подавал мне, заряжающему, мины. Когда мы переходили на новую позицию (это делалось всегда бегом), я шел позади в двух шагах от него. Вдруг разрыв снаряда, и мы оба упали на землю. Когда стихло, я трогаю его за ноги — никаких признаков жизни. Снаряд попал сверху на огромный валун (примерно размером 2 на 3 метра и высотой более метра) и расколол его на части. Серсенбай прикрыл меня своим телом и плитой, которую он нес. Потом, когда подошли к нему старшие товарищи, на его теле и голове насчитали 14 ранений от осколков. А меня ни один из них не задел. Поверить трудно.

Утром 26 ноября 1944 г. мы, наконец, полностью освободили остров Эзель и получили от главнокомандующего Советской Армией благодарность. На этом война для меня закончилась — меня отправили в военное училище 10 декабря 1944 года.

Возвращаясь назад, а именно к 13 октября, хочется рассказать такой эпизод. Когда только пришли в соприкосновение с немцами (это было 13 октября), командир батальона, выбрав удобное место для наблюдения за позицией немцев, собрал всех командиров рот и начал ставить перед каждым задачу для наступления. Их накрыл артиллерийский налет. Кроме самого комбата все погибли, в том числе и наш командир минометной роты ст. лейтенант Жуков. Узнав об этом, командир взвода лейтенант Григорьев подозвал меня и заряжающего из другого расчета Ивана (Ивана Ивановича Иванова), взяв карту крупного масштаба, показал место, где погибли командиры. Он поручил нам быстро добраться до этого места и помочь вынести оттуда тела погибших. Но нам с Иваном не суждено было дойти до места. Когда мы вошли в лес, через который надо было пройти, нас накрыли снаряды, один из которых взорвался рядом — мы оба упали, как скошенные. Иван лежал ничком вниз — никаких признаков жизни. Я снова был контужен и ничего уже не слышал, но в сознании. Посмотрел на лежащего Ивана и увидел, что его шинель на спине разорвана, а на теле между лопатками (он был полноват) разорванное мясо длиной на всю ширину спины. Потрогал его и почувствовал, что он живой. Я вскочил и побежал назад с криком, чтобы услышал меня извозчик, который разгружал с телеги ящики со снарядами, когда мы пробежали мимо него у опушки леса. Я подбежал к нему и попросил повернуть лошадь к лесу (он уже отъезжал назад в тыл) и проехать к месту ранения Ивана. Он, не сказав ни слова, повернул лошадь и поехал со мной. Мы с ним осторожно подняли Ивана и положили его на телегу, не поворачивая. Извозчик увез его в тыл. Ивану было всего 18 лет. Через 10–15 дней он прислал мне письмо их госпиталя, в котором сообщал, что был не только ранен, но и сильно контужен. Благодарил меня за спасение.

10 декабря 1944 г. я был откомандирован в мотоциклетное училище, выпускавшее офицеров разведки. Там я проучился до июня 1946 г. — до расформирования училища. Потом всех курсантов направили в Пушкинское танковое училище (в г. Рыбинске), которое также расформировали в марте 1947 г., и мы оказались во 2-м саратовском танковом училище. Проучился там около года и был демобилизован в связи с потерей слуха. Контузии, полученные на фронте, а также беспрерывная стрельба из танка во время учебы сделали свое дело. К родителям я приехал 11 апреля 1948 г.

Дорогие ребята, я несколько задержался с этим письмом, т. к. я испытываю трудности из-за постоянного шума в голове и головной боли. Прошу меня извинить.

В заключение хочу порекомендовать вам обязательно посмотреть многосерийную документальную кинокартину, выпущенную Би-Би-Си при участии наших военных корреспондентов. Фильм называется «Неизвестная война». Для американцев она действительно была неизвестной. Фильм идет в сопровождении комментариев выдающегося американского артиста Берта Ланкастера. Российские фильмы такие как «Дети Арбата», «Штрафбат», «Курсанты» и другие сильно фальсифицированы. Цель создателей картин — принизить роль Красной Армии во Второй мировой войне, а именно ее фактическую роль в Победе над фашизмом.»