Вячеслав Толмачёв: «Я так чувствую»
27 сентября 2018
Материал опубликован в газете «Газовый вектор» № 9, подготовил Николай Пигарев
Вячеслав Толмачёв отметил 80-летие
Наше предыдущее интервью с Вячеславом Емельяновичем Толмачёвым было ровно пять лет назад. Человек, на протяжении четверти века возглавлявший «Томсктрансгаз» (редкий случай в истории Газпрома), за это время почти не изменился. Как всегда — бодрый, подтянутый, с искрой в глазах и улыбкой на лице. Кто бы мог подумать, что ему только что исполнилось 80… Кто бы мог подумать, что этот человек прошел вдоль и поперек всю газотранспортную систему юга Западной Сибири...
Как и в прошлый раз, не дав задать ни одного вопроса, Вячеслав Емельянович для начала «прочитал лекцию» о важности чистой воды для организма человека. Сам он уже десять лет пьет по утрам 1,5 литра воды натощак до завтрака и живет по системе Ивана Неумывакина — советского и российского медика, занимавшегося космической и альтернативной медициной.
Разговор в итоге получился долгий и непростой, как и вся жизнь Вячеслава Толмачёва. Уже в зрелом возрасте он был в эпицентре ударных строек Советского Союза (строительство магистрального газопровода Нижневартовск — Парабель — Кузбасс), на его глазах начался и провалился проект под названием «перестройка», как генеральный директор предприятия, он на себе испытал лихолетье 1990-х и начало стабилизации нулевых. И все это Вячеслав Емельянович не просто видел. Он был участником этих событий как человек, отвечающий за газоснабжение юга больших областей Западной Сибири.
События, о которых обычно просят рассказать бывшего директора «Томсктрансгаза», так или иначе касаются истории предприятия, что вполне логично. Но на этот раз мы решили, что пора поговорить не только о компании, но и о времени, в котором она родилась, и о Вячеславе Емельяновиче лично.
Родом из детства
Родом он из Черкесска — столицы Карачаево-Черкесской республики, которая входит в состав Северо-Кавказского федерального округа. Отец Емельян Григорьевич был токарем. Во время войны ему дали «бронь» как высококвалифицированному специалисту. Работал он тогда на оборонном предприятии — растачивал торпеды. До войны же токарь высшего разряда Емельян Толмачёв старался не жить долго на одном месте, чтобы не попасть по доносу в ежовые рукавицы наркома внутренних дел Ежова, устроившего в стране под руководством Сталина большой террор.
О том, насколько опасения Емельяна Толмачёва были обоснованы, говорит история названия города Черкесска. В 1934 году он был переименован в Сулимов по фамилии председателя Совнаркома РСФСР. В 1937 году Сулимов был арестован и расстрелян, после чего город переименовали в Ежово-Черкесск — в честь наркома внутренних дел Ежова. В 1939 году Ежов также был расстрелян, и за городом сохранилась лишь вторая часть названия — Черкесск. Так и жили.
Дело жизни
После школы Вячеслав Толмачёв поступил в Грозненский нефтяной техникум. Затем работал на газовом промысле в Волгоградской области — сначала оператором по добыче газа, а затем мастером промысла, после чего поступил в Грозненский нефтяной институт. Продолжая работать начальником участка газопередачи, учился заочно и в 1965 году получил диплом горного инженера со специализацией «Разработка нефтяных и газовых месторождений и транспорт газа».
В то время правительство уделяло добыче природного газа большое внимание. В 1953 году на окраине старинного сибирского села Березово ударил мощный фонтан газа, возвестивший об открытии первой Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Начиная с 1956 года роль природного газа в народном хозяйстве стала неуклонно возрастать и при Совете Министров СССР было создано Главное управление газовой промышленности (Главгаз СССР). А весь топливно-энергетический комплекс было решено в соответствии с директивами ХХ съезда переориентировать на нефть и газ.
В течение 15 лет новую отрасль топливной энергетики возглавлял участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза Алексей Кортунов. За этот период объем добычи газа вырос с 12 до 221 млрд кубометров, протяженность магистральных газопроводов увеличилась с 7 до 72 тыс. км, а доля газа в топливном балансе страны достигла 19,5%. Были освоены месторождения Газли в Узбекистане, Шебелинское на Украине, Северо-Ставропольское и первые Западно-Сибирские в России. В результате крупных приростов запасов природного газа на севере Тюменской области Советский Союз достиг уровня разведанных запасов США.
Аварийная бригада Коробковского участка сероочистки, Волгоградская область, 1962 год. Вячеслав Толмачёв — второй слева
В рабочем кабинете компрессионной станции в Антиповке (Волгоградская область), 1964 год
В такой обстановке набирался профессионализма молодой дипломированный специалист в области добычи и транспортировки газа Вячеслав Толмачёв. В 1966 году, на следующий год после окончания вуза, он был назначен главным инженером Логовского управления магистральных газопроводов. А через шесть лет стал начальником Антиповского ЛПУМГ ПО «Волгоградтрансгаз».
Когда в 1977 году возглавлявший тогда газовую отрасль Сабит Оруджев поручил Вячеславу Толмачёву запустить в эксплуатацию газопровод, он понимал, что поставил цель опытному газовику. Так в 39 лет Толмачёв стал «генералом», возглавив создаваемое производственное объединение «Томсктрансгаз», задачей которого было обеспечить работу магистрального газопровода НГПЗ — Парабель — Кузбасс для снабжения топливом бурно развивающейся промышленности Кемеровской области.
Это — не про нас
70-е — начало 80-х годов прошлого века с легкой руки политиков получили пропагандистско-литературное клише «эпоха застоя». Каково это слышать Вячеславу Толмачёву, у которого в эти годы буквально земля горела под ногами? Этот период — один из самых напряженных и насыщенных событиями во всей его профессиональной биографии, да и вообще жизни.
Губернатор Томской области Виктор Кресс, Председатель Правления РАО «Газпром» Рем Вяхирев и Вячеслав Толмачёв (слева направо), 1997 год
— Я считаю, что никакого застоя не было. У нас люди жили производством, работой в коллективе. В Газпроме, по крайней мере, никогда застоя не было. Потому что день и ночь ты на посту. У нас так говорили: в Газпроме самое страшное преступление — это болеть. Ты на это не имеешь права. Заболел — отпросись, тебя отпустят, но через день ты должен быть как огурец — и никаких больничных. Застой, не застой — все эти разговоры нам были «до лампочки». Главное — это надежность, бесперебойность работы газопровода, потому что если компрессорная станция остановилась — через 2–3 часа это ощутят потребители в Новосибирске, металлургические и химические предприятия в Кемерове, будет сбой в технологиях производства. То есть это чувствительно для всей экономической безопасности Западной Сибири. Когда были аварии, я «сидел на телефоне» и только успевал отвечать на звонки председателей облисполкомов и директоров предприятий. Поэтому наша работа — это очень ответственное дело. Когда таким делом занимаешься — какой уж тут застой?
Визит делегации министерства газовой промышленности в Томск, 1997 год
Бытие определяет сознание
Время — это прежде всего люди. И говоря о навсегда канувшей в лету эпохе «развитого социализма», Толмачёв вспоминает о том, какими они тогда были, те самые «строители коммунизма». Вместе с полной аполитичностью им, строителям и эксплуатационщикам газопроводов (и тем, кто нес ответственность на высшем уровне), было свойственно то, что сегодня встречается далеко не у всех «слуг народа» и менеджеров высшего ранга.
— Как тогда было? Даже если ты руководитель самого низшего звена — планируешь работу, а потом приехал — и не просто делаешь дело… Ты им живешь! А когда закончишь — так хорошо на душе… Я сомневаюсь, что сегодня в правительстве об этом так думают и так работают. Анатолий Иванович Титов, Виталий Анатольевич Маркелов — все они еще той, старой закалки. Но есть и те, кого даже людьми назвать сложно, это какие-то функции и производные, приставка к клавиатуре. Мы же и на праздниках говорили только о работе. И никто нас не агитировал, просто мы были такими по сути своей, каждый проявлял какую-то инициативу.
Запуск газораспределительной станции в Томской области, ноябрь 2001 года. На переднем плане — Вячеслав Толмачёв, крайний слева — заместитель мэра Томска Анатолий Титов (ныне — генеральный директор ООО «Газпром трансгаз Томск»)
Сегодня у тех, кто застал ту эпоху, отношение к ней двойственное. С одной стороны — ностальгия по былому величию империи, чувство национальной гордости, забытое ощущение уверенности в завтрашнем дне. С другой — воспоминания о всеобщей бедности, неустроенности быта, дефиците элементарных товаров потребления…. Но только не у Толмачёва.
— Все трудности 70-х, 80-х — это несравнимо с тем, что мы пережили раньше, в детстве. Послевоенные годы — что это было?.. Я навсегда запомнил отношение к еде. Кусок хлеба — великое счастье. Ты его ел просто, без ничего. Поэтому мы жили в 1970-х с ощущением, что все нормально. Ведь в нашем прошлом было все: и холод, и голод. Мне внуки говорят: «Не вкусно, не буду есть». А я возмущаюсь: «Значит, ты просто не хочешь есть». Потому что, когда ты захочешь, ты эту корочку будешь уплетать за обе щеки. Человек устроен так, что его потребности беспредельны: сколько ни давай — все будет мало. Поэтому полностью человечество никогда не удовлетворится. Не зря коммунисты говорили, что бытие определяет сознание. Я считаю, что послевоенное десятилетие, которое было очень трудным, сделало из нас, пацанов, нормальных людей.
Поздравительная телеграмма Вячеславу Толмачёву от Председателя Правления ПАО «Газпром» Алексея Миллера, 2018 год