Евгений Данилов: «35 лет на трассе»
Декабрь 2014
Материал опубликован в № 23 корпоративного журнала «Транспорт газа», беседу вел Иван Цуприков
В следующем году Евгений Александрович Данилов отметит 35 лет своей работы на Севере. Десять из них он проработал сварщиком-потолочником на строительстве газопроводов, идущих из Уренгойского и Ямбургского газовых месторождений, и больше 20 лет в «Газпром трансгаз Югорске». Имя этого человека хорошо знакомо не только в нашей компании, но и далеко за ее пределами. Он 12 раз был признан лучшим электрогазосварщиком, участвуя в конкурсах мастерства компании, в котором работает, ОАО «Газпром», Ханты-Мансийского автономного округа — Югры, Минтопэнерго, России и стран СНГ.
Профессия
Принято говорить, что человек выбирает профессию. Но слушая рассказ Евгения Данилова о себе, невольно приходишь к другому выводу: человека выбрала профессия. После 8 класса он хотел поступить в профтехучилище на слесаря-инструментальщика, но высокий конкурс — 11 абитуриентов на место — заставил его изменить свою мечту, хотя тогда мог надеяться на свою спортивную «льготу», имел первый разряд по боксу. Но, хорошенько подумав, Евгений решил не искушать свою судьбу, отнес документы в ПТУ с меньшим проходным баллом, где обучали сварщиков.
«В нашей семье по отцовской линии дядька и дед были сварщиками. Я подумал, а почему бы и мне не попробовать получить эту профессию», — смеется Евгений. В армии, после «учебки», Евгений стал сержантом, командиром
«Гвоздики» (гаубицы Д30). Продолжая заниматься спортом, он выполнил норматив кандидата в мастера спорта по боксу. Перед демобилизацией ему предложили остаться на сверхсрочную службу в спортроте, а комбат — в полку.
«В этот момент к нам в часть приехали „покупатели“ из Уренгоя, выступали перед солдатами, звали нас после демобилизации на комсомольские стройки Севера, — вспоминает Евгений. — „Молодые руки ждут штурвалы „Ураганов“, сварщиков — горячие держаки, монтажников — короткие стропы! Хорошая профессия — хорошие деньги!“ И я поддался этому, все-таки 3 года учился на сварщика, имел 3 разряд. Об открытии месторождений на Севере Тюменской области, о строительстве газопроводов в то время рассказывали все газеты, телевидение, радио. И мне так захотелось быть там».
Ученик
«Я в числе 150 демобилизованных солдат 28 октября 1980 года прилетел в Надым, — продолжает Данилов. — Город встретил 30- градусным морозом. „Покупатели“ треста „Севертрубопроводстрой“, выслушав о моем желании стать сварщиком-потолочником, пообещали, что если пойду в АПТК-1, то так и будет, и через месяц, если хорошо себя зарекомендую, отправлюсь на обучение в Уфимскую школу сварщиков. Я не предполагал, что у автобазы, в которую меня звали, были совсем другие производственные задачи — не строительство газопроводов, а обслуживание техникой производственных объектов. Работы на автобазе было очень много, варил отопление, детали машин, тракторов, оборудование в котельных. Круглый день — авральная работа.
Через 3 недели понял, что попался „на удочку“, и меня никто не собирается из автобазы отправлять на строительство газопроводов. Та организация, которая это могла сделать, — СМУ-60, находилась через забор. Написал заявление об увольнении, но сразу уйти не дали, попытались уговорить остаться. Собрали открытое собрание, где коммунисты и комсомольцы говорили о морали, о чести, об ответственности, о том, что я комсомолец и должен понимать, что все мы занимаемся одним делом. Обещали через полгода присвоить 4 разряд, через год — пятый. Я сказал, что хочу стать сварщиком- потолочником. И ушел.
В СМУ-60 меня сразу же отправили на 242 км, это в 50 км от Сорума. Там находился участок, строивший газопровод „Уренгой- Новопсков“. Днем я разгружал вертолеты, на вездеходах „Ураган“ развозил имущество — кислородные баллоны, электроды — по сварочным постам, а ночью с переходной сварочно-монтажной бригадой, которая занималась „захлестами“, крановыми узлами, учился варить. Все это делалось втихаря. Сначала варил заглушки, потом стыки от 1400 мм до 300 мм — их заполнение и облицовку. „Заполнение“ — это сварка основными электродами, заполняющими часть шва стыка трубы жидким металлом. А потом делал „облицовку“ — это последний этап сварки стыков — наложение валика высотой 1,3 мм и шириной 2–3 мм в каждую сторону.
Моими учителями были Юрий Агапитов, Николай Коваленко и Валерий Морозов. Мне было 20 лет, им от 30 до 45, в свое время они работали преподавателями Уфимской школы сварщиков. Большое им спасибо.
Потом начальник участка Резник отправил меня в Уфимскую Всесоюзную школу сварщиков. Когда преподаватель посмотрел, как я варю, спросил, зачем я к ним приехал? Я говорю, за „корочкой“. Он посмеялся, похлопал по плечу и поставил меня своим помощником в обучении ребят».
Отучившись, Евгений вернулся со своей группой из 11 человек в СМУ-60. Вот что он рассказывает.
«Отбор был очень строгим, на строительстве газопроводов было много и, чтобы попасть на вакантное место в бригаде, нужно было пройти своеобразный конкурс, то есть, получить не только допуск, но и показать себя в работе так, чтобы понравиться бригадиру, принимающему экзамен. Мы начали варить стыки. Мой сегмент прошел испытания на излом и на разрыв, и бригадиру визуально понравился мой „почерк“. 9 человек допусков не получили.
Я попал в комсомольско-молодежную бригаду Виктора Кузнецова. Это был профессионал, в свое время он закончил учебу в Институте электросварки им. Е. О. Патона, имел два ордена за трудовые успехи. Многому научился у него. Но в 1983 году он погиб, придавило трубой.
Наша бригада состояла из 10 человек ребят моего возраста — 20–21 года. Мы вели монтаж газопроводов: в 1981 г. — „Уренгой — Петровск“, в 1982 г. — „Уренгой — Новопсков“, в 1983 году — „Уренгой — Ужгород“. На Петровском газопроводе мне повезло варить „красный стык“. Это было в Надыме на нулевом километре. Туда привезли знаменитых на всю страну бригадиров-орденоносцев, много звучало торжественных речей. Мы ночью собрали этот стык, я варил „корень“ и „заполнение“, а „облицовку“ варили уже те бригадиры».
На вопрос, сколько он сварил за три года стыков, Данилов ответил:
«В месяц бригада сварщиков из 10 человек собирала 5 километров трубы трехтрубками (плетью из 3 труб). Это 150 стыков в месяц. В день бригада варила 10–12 стыков, каждый сварщик по одному стыку газопровода диаметром 1420 мм. И так мы работали каждый день в октябре, ноябре, декабре, январе, феврале, марте. В апреле уже болота вскрывались. За 6–7 месяцев я варил 200–220 стыков, бригада 1050–1150 стыков. А летом оставались переходные бригады, которые работали на сухих участках — варили камеры приема-запуска, крановые узлы, стык начали подогревать пропаном, а он почему-то прогревается очень медленно. Когда взялся за его варку, ничего не могу понять, сварка идет как кисель. Обычно она льется, а здесь очень густая. Пальцы на руках через 10 минут уже не чувствовал, сжал их в кулак, а держатель уперся в краги (перчатки). Резиновая часть держателя стала лопаться. Мы до половины доварили свои стыки и вернулись в поселок».
Тогда работа на неделю остановилась из-за сильных морозов.
Переходный Период
В 1983 году Евгений перевелся в Башкирию, в СУМР-6 « Востоктрубопроводстроя ». Причина — женился «на самой красивой уфимской девушке», нужно было создавать семью, а в Надыме об этом и думать было невозможно. 8 месяцев проработал в знаменитой бригаде Бориса Торыкина. В свои 23 года Данилов в ней был самым молодым. До него самым молодым считался Торыкин, которому было 52 года. Его коллегам — по 54, 57 и 59 лет. Это была переходная бригада — быстрого развертывания. Она варила краны, «захлесты», проходы под железными и автомобильными дорогами на участках строящихся газопроводов в Удмуртии, Башкирии, Татарии. Евгения хвалили, работал без брака.
Через 8 месяцев, в 1984 году, по своему желанию перевелся назад на Север, на участок, расположившийся в поселке Пионерском (в 40 км от Югорска) на строительство газопроводов из Ямбургского месторождения — «Центр 1», «Центр 2», «Елец». В 1989 году были построены все 6 ниток нового коридора и трест был расформирован.
Евгений с женой и двумя дочками получил квартиру в поселке Комсомольском (Югорск), и стал безработным.
«Строя газопроводы, всегда проходил мимо компрессорных станций и трассовых поселков,- вспоминает он. — Делали шлейфы, крановые узлы „цепляли“ к ним, вели монтаж камер приема-запуска и шли дальше по линейной части магистральных газопроводов. Даже не знал толком, нужны ли сварщики в ЛПУ [линейно-производственное управление]. В тот период начали создаваться кооперативы. Я устроился сварщиком в один из них, строил в Комсомольском центральную гостиницу и 3 жилых дома, в Советском — 2 дома. Варил системы отопления, водопроводов, инженерные сети».
Как-то идя с работы, Евгений встретил своего товарища Анвара из СУМР-6. Тот работал в Комсомольском аварийно-восстановительном поезде [АПВ]. Предложил ему устроиться в этот АВП.
«Я попробовал, но не получилось, — вздохнул Евгений. — Начальник Комсомольского АВП посмотрел мою трудовую книжку и спрашивает: „А трубу отрезать сможете?“ Говорю, что да».
«А сможете сделать „захлест“ или поставить катушку?» Я ему говорю, что работал в переходных бригадах, опыт есть. Но лучше пусть занимаются этим профессионалы — монтажники, резчики, у которых есть опыт. И, забрав свои документы, вышел из его кабинета. Направился в Комсомольское ЛПУ.
Там, к сожалению, разговора с начальником ЛПУ тоже не получилось, причина была, скорее всего, во мне, амбиций много. Хотел работать в газокомпрессорной службе сварщиком 6 разряда, не ниже.
Иду по коридору администрации ЛПУ, мне навстречу какой-то высокий человек, я его не знаю, а он, остановив меня, здоровается. Назвал меня по имени.
Оказывается это был начальник линейно-эксплуатационной службы Комсомольского ЛПУ Анатолий Григорьевич Хайнацкий. Он меня помнит с трассы, когда я варил на их участке камеры приема-запуска. Он видел мою работу, остался доволен.
Когда узнал, что я хотел устроиться в ГКС [газокомпрессорная станция], удивился. Взял мое заявление, отнес начальнику ЛПУ и через несколько минут возвращается, Годлевский Юрий Леонидович подписал его, дав разрешение мне работать сварщиком 6 разряда в ЛЭС. Хайнацкий тут же звонит Фролову и просит принять у меня экзамен на допуски.
Прихожу в АВП, взял два куска трубы 1400 мм, отцентровал их и варю «корень», потом «заполнение». Сбоку люди собираются, смотрят, расспрашивают. Оказывается, это были такие же сварщики как я, им понравилось, как я работаю. Потом подошли пиловцы — группа контроля с бригадиром Владимиром Владимировичем Палеевым. Посмотрели, а когда узнали, что я устраиваюсь в ЛПУ, то тут же привели начальника АВП Фролова. Тот посмотрел на мою работу и спрашивает: «Пойдешь ко мне?». Я говорю, что мне неудобно, пообещал Хайнацкому. Фролов тут же позвонил в объединение, договорился с отделом по эксплуатации газопроводов, чтобы они на своем уровне решили этот вопрос. Когда перед Хайнацким извинялся, он мне говорит: «Женя, зачем ты так хорошо варил, сделал бы как- нибудь эту работу, чтобы дали допуск».
Вот так я в 1992 году устроился в Комсомольское АВП «Тюментрансгаза».
Клеймо №17
И начались будни. По сравнению с тем периодом «большого строительства», работа в аварийно-восстановительном поезде в 90-е годы напоминала «Скорую помощь», оперативно выезжающую к «больному». Только название у нее «техническая помощь», а больной — это газопровод, на котором что-то произошло.
То есть, Евгений мог сказать жене, что завтра у него выходной, но это не означало, что он мог в это время отправиться с семьей куда-то далеко, так как был «привязан» к телефону. В семье прекрасно знали, что папу могут вызвать в любую минуту дня и ночи на работу.
Техническая политика предприятия, направленная на повышение надежности работы газопроводов, стала набирать обороты. Проведение внутритрубной дефектоскопии в 2000-х годах позволило планировать ремонт участков линейной части, на которых были обнаружены дефекты, предотвращая их разрывы.
«А вообще было много сложных стыков, — говорит Евгений. — Один из примеров, это когда увеличен зазор между стыками до 10 мм и никуда от этого не уйти: труба от резкого перепада температур „стрельнула“ и отошла. Но брался за такие стыки и варил, наращивая кромки трубы, а потом соединял их.
Было множество и других проблемных вопросов, которые обсуждались специалистами разных уровней, в том числе и нами, опытными сварщиками, монтажниками, резчиками. И в конечном итоге, если мне доверяли, выполнял работу по ремонту трубы».
Как-то весной на одном из газопроводов появилась трещина по границе ранее сделанной «заплаты» размером 250 мм на 350 мм, с выходом на основной металл трубы. Для того, чтобы отремонтировать этот участок, нужно было его вырезать и вставить катушку.
«Мы приехали на Сосьву, с техникой нам нужно было перебраться к тому участку через реку, а лед на ней просел. Мне с монтажником на ГТТ (вездеходе) удалось переправиться на ту сторону реки, переправили и однопостовой сварочный агрегат. Другая техника (трубоукладчики, бульдозеры, экскаваторы), была более тяжелой и пройти на место инцидента не могла. Это говорило о том, что провести капремонт — вырезать дефектный участок и на его место поставить „катушку“ — было невозможно. Пришли к выводу, что на месте трещины нужно вырезать большее технологическое окно и наложить на него заплату.
Когда заваривал заплату, были всполохи огня от остаточного газа, но я не пострадал, был готов к этому, плюс, спасала спецодежда. Эта заплата простояла на газопроводе еще 4 года, до его капремонта».
- Евгений Александрович, и никогда не боялись работать на таких опасных участках?
-
Всякое было, — улыбается Данилов. — Но, когда берешься за что-то сложное, то в первую очередь осознаешь, что выбрали справиться с этой работой именно меня, значит доверяют. И тут же думаешь о том, что брака допустить ты просто не имеешь права, так как это ответственный участок. И — не допускал.
- А другие ваши коллеги могли справиться с этой сложной работой?
-
Конечно, и справлялись, только каждый на своем участке, как и мой напарник Владимир Терентьев, с которым я работаю в паре уже 19 лет.
У меня есть свое клеймо под номером 17. И я всеми силами стараюсь, чтобы оно было чистым, не «испачкалось» браком. Все же выданное тебе клеймо — это паспорт сварщика.