Сергей Степанович Каширов
С 1972 г. — секретарь парткома Мингазпрома, с 1973 г. — начальник Всесоюзного объединения «Союзинтергазпром», с 1975 г. — начальник Центрального диспетчерского управления, с 1977 г. — заместитель министра газовой промышленности СССР.
«Даже на фоне самых крупных дел он не забывал о людях…»
Забыть давние счеты
Оруджев давал подчиненным простор в работе, не лез в мелочи, но за дело спрашивал строго. В то же время он никогда не отказывал в совете.
В 1973 году было принято решение о строительстве газопровода «Союз» силами и за счет средств семи социалистических стран Европы, с которыми СССР затем должен был рассчитаться газом. Дело было новое. На территории нашей страны работали тысячи иностранцев, причем не в замкнутом пространстве, и изолировать иностранцев от местного населения не представлялось возможным. Особенно вызывало опасение пребывание немцев на территории Черкасской области Украины, где еще была свежа память о событиях Великой Отечественной войны. Сабит Атаевич хорошо знал обстановку на газопроводе и понимал наши задачи.
Разные взгляды на проблему
Но в одном вопросе мы с ним «круто» разошлись во мнениях. Проектировщики планировали применить газоперекачивающие агрегаты (ГПА) мощностью 25 тысяч киловатт, которые в СССР не производились. Поэтому в процессе выполнения работ Мингазпромом и лично Оруджевым было принято решение использовать агрегаты мощностью 10 тысяч киловатт, что увеличивало и число агрегатов, и технологических коммуникаций и др. Кроме того, эти ГПА были с низким КПД. Я стал категорически возражать против нового решения, хотя и знал, что Оруджева уже убедили в его рациональности. При встрече на одном из совещаний он мне даже руку не подал. Было принято решение об использовании маломощных ГПА. Я подошел к нему и заявил: «Меня никто не переубедил в правильности первоначального решения. Пройдет время, и мы к нему еще вернемся». Тогда он ничего не ответил. Но прошло время, и десятитысячники начали менять на двадцатипятитысячники.
Жизненные советы
В 1976 году Оруджев предложил мне поднять авторитет диспетчерской службы «Газпрома» и возглавить Центральное диспетчерское управление (ЦДУ), желая, видимо, показать значимость ЦДУ, и может быть, загладить прежние шероховатости в наших отношениях, он тут же пообещал сделать членом Коллегии «Газпрома». Но я, недооценив жест министра, ответил, что согласен работать в новой должности даже не будучи членом Коллегии.
Сабита Атаевича мой ответ обидел, но он ничем не проявил своих чувств и от своих слов не отказался. Я стал начальником ЦДУ и членом Коллегии. Уже значительно позже, в одной из приватных бесед, он заметил, что моя строптивость могла бы стать серьезным препятствием в моей карьере. Тогда я почувствовал, что это не столько совет начальника, сколько человека, не безразличного к моей судьбе.
Прошло менее двух лет. Оруджев предложил мне стать его заместителем, но сразу же предупредил: «Только не отказывайся». К тому времени я его уже достаточно хорошо знал, его характер и стиль работы, поэтому согласился. В этой должности я проработал с Оруджевым до конца его жизни.
В президиуме торжественного собрания, посвященного 30-летию Победы в Великой Отечественной войне 9 мая 1975 года
Что важнее?
Оруджев даже на фоне самых крупных дел не забывал о людях. В 1980 году при испытании трубопровода Грязовец — Череповец произошла крупная авария. Я вылетел на место происшествия. Когда оттуда стал докладывать Оруджеву о мерах по ликвидации, он внимательно выслушал, а затем спросил: «А как у вас, Сергей Степанович, с теплой одеждой? Может, нужно что-то подвезти?» Я был тронут — речь шла о газопроводе, по которому страна получала ежесуточно до двух миллионов кубометров газа, и каждый день простоя мог существенно повлиять на экономику целого региона, а тут разговор о теплой одежде.
С. А. Оруджев, А. К. Кортунов, Е. К. Лигачев на строительстве газопровода. Январь 1972 года
За своих — горой
С Оруджевым можно было работать с чувством, что сильный человек постоянно стоит за твоей спиной. Сабит Атаевич не давал своих работников в обиду, считая что таким образом отстаивает и честь министерства. Хотя всякие ошибки, допущенные по их вине, не скрывались, а детально обсуждались на совещаниях в «Газпроме». И там виновный уже не должен был рассчитывать на снисхождение, хотя и о вине министерства Сабит Атаевич не молчал.
Гибкость мышления
Он мог объективно оценивать ситуацию и менять ранее принятое решение, если убеждался в его необъективности. Особенно это его качество проявлялось тогда, когда речь шла о судьбе человека.
Дома и стены помогают
У Оруджева был один особый прием, который он применял в отношении со старшими руководителями, когда хотел от них добиться положительного решения какого-либо вопроса. Он приглашал их в министерство поприсутствовать на заседании Коллегии.
Коллегия Мингазпрома СССР. Члены Коллегии: С. Р. Дережов, В. Т. Сидоренко, Р. Д. Маргулов, В. И. Халатин, В. Т. Сидоренко, Ю. В. Зацева, С. С. Каширов. Июнь 1978 года
Таким образом, он навязывал им «игру на своем поле», когда чиновники самого высокого ранга, окруженные специалистами, были вынуждены отвечать на конкретные вопросы. Это способствовало оперативному решению многих проблем отрасли.
Наравне со всеми
График работы всегда был очень плотный. Начинали работать рано, заканчивали поздно, а ложились спать около двух часов ночи. Никаких особых условий быта для министра не создавалось.
Мерзли, мокли под дождем, питались самой простой пищей. Главным было дело. Оруджев отдавался ему полностью и того же требовал от других.
Уметь мыслить глобально
На примере Оруджева я убедился, что на уровне министра необязательно быть специалистом во всех областях отрасли. Он должен знать дело в целом, быть умным человеком, хорошим организатором, иметь надежных помощников и уметь принимать решения на основе полученных советов. Оруджеву прощали ошибки в решении некоторых незначительных вопросов, поскольку стратегическую линию отрасли он вел правильно, и это было главным.