Сергей Комлев: «Газовое моделирование»

Между Японией и США

Каковы результаты геологоразведочных работ в 2011 году?

Свои надежды европейцы связывают с первой моделью ценообразования, получившей название англосаксонской. В своем классическом виде она действует в США, где нефтяная привязка отсутствует, цены определяются на хабах, а импортные контракты на поставку СПГ включают в себя право на переадресацию, если цены хабов не устраивают экспортеров. Ведь никто, подписывая контракт, не знает и не может знать наверняка, какой будет цена газового контракта на следующий день. Правом на переадресацию газа на другие рынки сегодня широко пользуются поставщики СПГ в США, где имеются явные признаки перепроизводства, вызванного бумом сланцевого газа.

За исключением импорта, долгосрочные контракты на внутреннем рынке США практически отсутствуют, что отвечает внутренней системной логике этой модели ценообразования, которая предполагает максимальное отделение цены самого товара от условий, связанных с обязательствами по его поставке. А коль скоро хабы в США высоколиквидны, то поставщику нет резона брать на себя твердые обязательства по поставке в обмен на гарантии сбыта, предоставляемые долгосрочным контрактом.

Но вернемся в Европу. Реформаторы здесь действуют не на пустом месте. На рынке континентальной Европы за последние 40 лет сложилась и действует гибридная система, которая синтезирует в себе черты двух вышеупомянутых моделей ценообразования. Основная часть спроса на континенте удовлетворяется за счет долгосрочных контрактов с нефтепродуктовой индексацией и номинациями, исходящими от покупателя. Одновременно действуют и многочисленные хабы.

Реформаторы, конечно же, понимают, что ЕС не Северная Америка, самодостаточная в плане обеспеченности газом. Поэтому импортозависимая Европа не только не хочет отказываться от долгосрочных контрактов, но и всячески высказывается в их поддержку. При этом как-то не акцентируется внимание на том обстоятельстве, что твердые обязательства поставщика по поставкам на продолжительный срок несовместимы с англосаксонской моделью ценообразования (либо они предполагают особую премию за надежность предложения, которую крайне сложно определить на практике). Усилия реформаторов, таким образом, направлены на то, чтобы создать новую, четвертую по счету, модель ценообразования. «Реинжинирование» долгосрочного контракта в рамках такой модели означает отрыв его цены от нефтяной привязки и включение в нее газовых индексов с последующим доведением доли последних до 100%.

Предлагаемые рецепты адаптации наших контрактов «к новым реалиям рынка» перекладывают на «Газпром» все ценовые риски при сохранении наших твердых обязательств по поставкам. То, что такой, назовем его условно, «генномодифицированный вариант» ценообразования поставщиков не устраивает, похоже, никого не волнует.

Балансирующие рынки

Что реально отражают цены хабов в континентальной Европе?

Увлекаясь либерализацией, европейские реформаторы пренебрежительно относятся к существующей гибридной двухуровневой модели ценообразования, считая ее либо устаревшей и требующей замены, либо, в части торговых площадок, недоразвитым вариантом англосаксонской модели. Полагаю, что и то и другое утверждение неверно. Существующая модель является достаточно зрелой, ей почти 40 лет, конкурентной и «заточенной» не только под текущие, но и под будущие потребности европейских потребителей. Это уникальная, характерная только для Европы модель ценообразования на газовом рынке, демонтаж которой, под какими бы лозунгами он ни происходил, был бы большой ошибкой.

Есть доля недопонимания, а возможно, и лукавства, когда нам говорят, что цены на многочисленных европейских хабах отражают динамику совокупного спроса и предложения в Европе и потому их можно смело использовать для определения цен долгосрочных контрактов. Это не так не только в отношении любого хаба, но и в отношении средней цены для всех европейских торговых площадок. То, что действительно отражают хабы на континенте, так это отношения между спросом и предложением по остаточному, усеченному принципу, то есть за минусом основных объемов, поступающих в Европу по долгосрочным контрактам.

По сути, хабы представляют собой локальные балансирующие рынки, которые с каждым годом всё больше превращаются в площадки для активных арбитражных операций, чем и объясняется высокая степень корреляции цен между ними. Предметом для арбитража служит разница между ценами долгосрочных контрактов, континентальных торговых площадок, хабов и британского рынка. Разнообразие цен придает хабам высокую ликвидность, а интеграция делает европейский газовый рынок всё более удобным инструментом для арбитражных операций. Этого нельзя сказать о планах по формированию любыми способами, в том числе административными, единой цены газа для всего Евросоюза, что мгновенно лишит такой рынок значительной части спекулятивной привлекательности.

В отличие от американских хабов, на которых можно закупить объемы природного газа в неограниченных количествах, способность хабов континентальной Европы выполнить такие функции ставится под сомнение. Объединение европейскими импортерами в рамках единой организационной структуры газового трейдинга и «классической» деятельности закупок/продаж только затруднили получение ясного ответа на этот вопрос. Неспособность хабов восполнить объемы газа, недополученные по долгосрочным контрактам, стала особенно очевидной в условиях резкого похолодания в Европе в начале февраля текущего года.

Если суммировать различия между американской, японской и европейской моделями ценообразования, то можно найти принципиальные различия. Так как цены на газ в США зависят исключительно от спроса и предложения, а в Японии такая зависимость попросту отсутствует, то ценообразование на европейских континентальных хабах является функцией балансирующих и арбитражных операций. Churn ratio (то есть показатель ликвидности, отражающий отношение всех сделок на хабах, включая «бумажную» торговлю, к сделкам, завершающимся физической поставкой) у континентальных хабов невысок (не превышает 4) и не имеет тенденции к росту. Это означает, что континентальные хабы не могут рассматриваться в качестве надежного инструмента для индикации цены, для этого churn ratio должен быть не менее 15. Но столь низкий показатель не свидетельствует о неразвитости хабов, для арбитражных и балансирующих операций такой показатель ликвидности достаточен.

А как функционирует гибридная модель ценообразования?

Мы сознательно пользуемся термином «гибридная» для обозначения существующей в Европе двухуровневой модели ценообразования, чтобы показать, что цены долгосрочных контрактов и хабов действуют в системном единстве. Показатели европейских хабов в части уровня цены являются зависимыми и производными от цен долгосрочных контрактов. Последние задают ценовой потолок, под который затем подстраиваются хабы.

Ценовое давление

Чем можно объяснить тот факт, что цены хабов, как правило, ниже цен долгосрочных контрактов?

Во-первых, разницу в цене определяет наличие в долгосрочных контрактах так называемой гибкости, то есть обязательств поставщика исполнять ежедневные номинации покупателя, которые определяются его меняющимися каждый день потребностями. Обеспечение «гибкости» требует от поставщика оплаты резервных транспортных мощностей, хранения сезонных и оперативных объемов. Очевидно, что «гибкость» имеет свою цену. Хабы же предлагают только стандартные лоты газа без всякой «гибкости», то есть только сам товар без услуг по его доставке.

Во-вторых, давление на цены хабов оказывает происходящее здесь одностороннее балансирование объемов. Если покупателю не хватает газа, ему удобнее увеличить номинацию в рамках действующих соглашений о поставке или заключить дополнительный контракт. Спроса на газ на торговой площадке при такой балансировке не возникает. В то же время хабы позволяют легко избавиться от излишков газа. Примером подобной односторонней балансировки может служить рынок Финляндии, газового острова с единственным поставщиком газа и небольшим хабом, где цены обычно ниже контрактных.

В-третьих, на цены хабов в сторону понижения давят недавно появившиеся в континентальной Европе объемы «гибкого» СПГ, который из-за низких цен был переадресован из США. «Медвежье» влияние на хабы оказывает и ценовой арбитраж с Англией, где из-за избыточного предложения традиционно сложилась зона низких цен. В Великобритании до ее соединения с континентом через газопровод Interconnector действовала типичная англосаксонская модель ценообразования, но после такого соединения британский рынок стал подсистемой общеевропейской гибридной модели. Конечно же, котировки NBP по-прежнему являются функцией спроса и предложения в Соединенном Королевстве, но с поправкой на континентальный арбитраж, который вызывает сильную корреляцию здешних спотовых цен с нефтяными индексами (в США этого не наблюдается).

Хотелось бы также развеять миф о том, что гибридная модель не стимулирует конкуренции. На уровне экспортно-импортных операций ценовая конкуренция исключительно высока. Условия действующих долгосрочных контрактов позволяют «Газпрому» продавать больше газа, чем те 150 млрд куб. м, которые компания реализовала в прошлом году. То обстоятельство, что наши европейские покупатели не спешат воспользоваться своим правом, означает, что существуют другие поставщики, которые готовы продавать свой газ дешевле. Этой возможностью и пользуются наши клиенты, свобода действий которых ограничена лишь обязательствами перед поставщиком типа «бери или плати» в рамках установленных контрактом минимальных годовых объемов.

Можно ли сократить разрыв между хабовыми и контрактными ценами?

Цены хабов являются производными от контрактных, поэтому простое снижение цен долгосрочных контрактов влечет за собой автоматическое проседание хабовых. Уменьшение базовой цены долгосрочного контракта может дать эффект в виде увеличения оборотов только в том случае, если найдутся такие поставщики, которые не станут продавать газ по сниженной цене.

Второй способ сокращения разрыва между ценами контрактов с нефтяной привязкой и хабов — включение в долгосрочный контракт спотовой компоненты. Но воспользоваться этим методом увеличения продаж можно только в известных пределах. Если спотовая компонента превышает определенную критическую величину, она может разрушить ценовой бенчмарк.

Почему так важно сохранить этот потолок цены, который задает газ с нефтепродуктовой индексацией?

Да потому, что в противном случае европейский рынок при сохранении долгосрочных контрактов утратит ценовые ориентиры. Как уже было отмечено, цены хабов на континенте не отражают отношение совокупного спроса и предложения, а только возможности для арбитража и балансировки. Функции бенчмарка в условиях доминирования газовой индексации в долгосрочных контрактах на континенте перейдут к единственному состоятельному в плане ценообразования британскому рынку с его депрессивными ценами. А это вызовет не что иное, как эрозию цены газа, в том числе и в самой Великобритании, потому что газ потечет в обратном направлении: с континента на британские острова, а не наоборот, как это происходит сейчас. Сегодня на рынке ЕС, который почти целиком зависит от импорта, нет политических сил, объективно заинтересованных в защите справедливой цены природного газа.

А какова справедливая цена газа?

Среди основных биржевых товаров трудно найти аналог природному газу, для которого в различных уголках земного шара (США и Япония) был бы характерен семикратный разброс цен. Этот разброс создает популистские настроения, отголоски которых докатились и до России. В моде разговоры о том, что неплохо бы и у нас иметь такую цену, как в Америке. Однако оптовая цена в США несостоятельна, потому что не поддерживает инвестиционного цикла производителей газа в Северной Америке, в том числе и сланцевого. Для этого цена должна быть как минимум 6–7 долларов за МБТЕ. Как бы идеально не подходила «архитектура» газовой отрасли США для модели либерализованного рынка, и у этой модели обнаружились изъяны. Производители газа не имеют договоров с покупателями, но, как правило, подписывают краткосрочные контракты с финансовыми институтами, посредством которых хеджируют свои ценовые риски. Поскольку в 2008–2009 годах производители в США сумели захеджироваться на уровне покрытия издержек, то они на время действия контрактов могли продолжить добычу, невзирая на разорительные цены. Однако уже с середины 2010 года хеджирование на уровне рентабельности стало невозможным, поэтому корректировка цен на газовом рынке США неизбежно должна произойти в самое ближайшее время.

Перспективы

Гибридная модель в Европе разрушается?

Да, разрушение идет по двум направлениям. Идеологи ценообразования, основанного на спросе и предложении, утверждают, что нефтяная индексация потеряла смысл из-за небольших объемов замещения газа нефтепродуктами у конечного потребителя. Аргумент слабый, так как этого в Европе не происходит по меньшей мере последние лет двадцать. Газифицированные домохозяйства в Европе, как правило, не пользуются одновременно и нефтепродуктами для обогрева жилищ и не переключаются с одного вида топлива на другое в зависимости от изменения цен на эти два энергоносителя. Однако не менее 30% домохозяйств Германии, например, по-прежнему продолжают использовать нефтепродукты для обогрева жилищ, и конкуренция с природным газом остается здесь столь же актуальной, как и прежде.

Увеличенная фотография (JPG, 1023 КБ)

Второй аргумент сторонников отказа от нефтяной индексации состоит в том, что в 2008–2009 годах в Европе произошел окончательный отрыв показателей долгосрочных контрактов от цен хабов, в результате чего нефтепродуктовая индексация утратила свое значение. Данное утверждение ошибочно потому, что цены долгосрочных контрактов формируют бенчмарк, под который подстраиваются котировки хабов. Существенное расхождение цен возможно, но оно не имеет системного и длительного характера. Сокращение разрыва между ценами в действительности произошло после того, как прекратили существование краткосрочные контракты, которые связывали наших клиентов-импортеров со своими покупателями. Законодательное сокращение, в целях стимулирования конкуренции на внутреннем рынке, сроков этих контрактов с 5–10 до двух лет, введенное в 2007 году, практически лишило покупателей газа возможности воспользоваться правом переноса невыбранных по контракту объемов на будущие периоды. Эти невыбранные и излишние в условиях кризиса объемы покупатели оказались вынуждены реализовать через торговые площадки, что в конечном счете обрушило цены на хабах. Вынужденные продажи прекратились, когда закончился срок действия этих краткосрочных контрактов.

Бездумное насаждение конкуренции на рынке газа приводит и к другим неожиданным и негативным результатам. Распределительные компании, полагая, что могут купить все необходимые объемы газа по более низкой цене на хабе, требуют газ по минимальной цене, близкой к споту. Возникает абсурдная ситуация, когда не импортные оптовые цены в экспортозависимой Европе определяют ценообразование на уровне конечного потребления, а наоборот.

При этом крупным традиционным игрокам запрещено выставлять ценовые предложения клиентам на уровне ниже средневзвешенной цены портфеля. Такая искусственная стимуляция конкуренции со стороны антикартельной службы приводит к тому, что компании-импортеры часто не могут победить в тендерах на покупку газа. Они вынуждены уступить рынок так называемым новым поставщикам, которые не имеют собственного газа и не импортируют его. Они не несут связанных с импортом затрат и поставлены европейским картельным законодательством в привилегированное положение. В результате вместо развития конкуренции на практике создаются условия для несправедливой конкуренции (unfair competition), «снятия сливок» (cream-skimming) и переложения затрат на других участников рынка (free-riding).

Если при использовании нефтепродуктовой индексации ни продавец, ни покупатель не могут оказывать влияния на цену, то создание новой «реинжиниринговой» модели ценообразования, к чему нас склоняют европейские реформаторы, фактически означало бы возможность одностороннего влияния покупателя газа на цену в свою пользу

Что нужно сделать, чтобы сохранить гибридную модель ценообразования в Европе?

По мнению «Газпрома», конструктивным решением может стать активная позиция импортеров по отстаиванию своих законных интересов перед антикартельными службами ЕС, которым давно пора поработать над своими ошибками. Если этого не будет сделано, то Европа стихийно придет к американской модели газового рынка, которая не предусматривает долгосрочных твердых обязательств по поставкам газа, что, несомненно, не отвечает интересам европейских потребителей.

В континентальной Европе в настоящий момент нет объективных предпосылок для эффективно работающей американской модели ценообразования. Так, сторона предложения представлена четырьмя основными поставщиками, на долю которых приходится 2/3 газового рынка. Такая структура предложения требует защиты потребителей от возможных манипуляций. Только нефте- и нефтепродуктовая привязки дают такую защиту. Очевидно, что ни один, даже самый крупный, поставщик не способен влиять на цену нефти и нефтепродуктов, поэтому даже при полной зависимости отдельного рынка от такого поставщика потребители надежно защищены.

Если при использовании нефтепродуктовой индексации ни продавец, ни покупатель не могут оказывать влияния на цену, то создание новой «реинжиниринговой» модели ценообразования, к чему нас склоняют европейские реформаторы, фактически означало бы возможность одностороннего влияния покупателя газа на цену в свою пользу. Напомню, что экспортеры газа в современных условиях не имеют прямого выхода на торговые площадки и, следовательно, влияния на их цены. Поэтому такая смена модели ценообразования неприемлема для поставщиков.