Эмма Одинцова: «Всегда удивляла организованность, собранность и аккуратность этого сосредоточенного и увлеченного работой человека»

В газовой промышленности страны мощный темп прироста добычи и ввода новых мощностей в 1966 году начался с назначением начальником Главгаздобычи Мингазпрома Василия Александровича Динкова.

Знакомство коллектива Главгазкомплектоборудования с Динковым состоялось на встрече с ним в Главке, где собравшихся сотрудников он подробно посвятил в состояние дел в стране в области добычи природного газа. На всех нас встреча произвела неизгладимое впечатление. Мы увидели в нем высококомпетентного руководителя, инженера и чуткого человека. Он пояснил, что жизнь требует перехода на новые, отличные от традиционно установившихся, решения при комплектовании оборудованием новых объектов. Главк, не дожидаясь завершения работы проектировщиков, должен параллельно заниматься оформлением заказов на оборудование. Василий Александрович лично, пункт за пунктом, проходил всю цепочку технологического оборудования, а затем все заказы передавались в проектный институт для привязки в проектные решения и последующего обустройства конкретного месторождения. Ввод новых мощностей по добыче газа задавал непомерно высокий деловой ритм всем остальным направлениям деятельности и особенно транспортировке газа. И надо прямо сказать, что с назначением Василия Александровича на должность заместителя министра и передачей ему вопросов обеспечения транспорта газа, был достигнут большой скачок и в строительстве компрессорных станций.

Он сумел убедить высокое руководство в категорической необходимости предъявления к сдаче расчетного количества КС. Мы нередко были свидетелями серьезных споров, возникавших со строительными организациями, особенно после разделения Мингазпрома и Миннефтегазстроя в 1972 году, и Василий Александрович убедительно отстаивал свои позиции. Под его руководством была осуществлена большая работа по унификации КС, что значительно ускорило их комплектацию и ввод в эксплуатацию.

Естественно, это вызывало нескрываемое раздражение строителей, у которых были свои проблемы. Однако Динков был непреклонен, а противопоставить .железной инженерной логике Василия Александровича убедительные контраргументы было делом бесперспективным. (Об этом можно почитать и в воспоминаниях В.И. Халатина.)

К нашим традиционным внутренним сложностям нередко прибавлялись и сложности внешнеторговые, когда, по независящим от нас обстоятельствам, начинали срываться импортные поставки важного оборудования и труб, контракты на которые были заблаговременно подписаны по нашим заявкам. Вспоминается, как в период резкого обострения отношений с США, когда было объявлено эмбарго на поставки для нужд Мингазпрома запорных устройств и труб для оснащения строящихся магистральных газопроводов и главным образом экспортных, по поставкам газа в страны Западной Европы, в поисках выхода мы вынужденно обратились к японским фирмам «Кобэ» и «Хирута». По личному распоряжению Василия Александровича Динкова я с группой сотрудников Внешторга срочно вылетела в Японию. Однако наше пребывание на японских фирмах было омрачено почти одновременным прибытием туда незаинтересованных в нашем успехе американцев. У них было твердое намерение сорвать нашу коммерческую сделку. Они были почти близки к цели. Речь шла о приводах к шаровым кранам. В создавшейся ситуации необходимо было принятие компетентного и ответственного инженерного решения. Положение дел спасла лишь оперативная связь с Динковым: «Токио — Москва — Токио». Мгновенно оценив ситуацию, Василий Александрович успел переговорить с итальянцами, для которых мнение «инженьере Динков» было непререкаемым решением высшей инженерной инстанции, и по его инструкции и утвержденной схеме мы приступили в Японии к приемке некомплектных изделий, которые доукомплектовывались позже. Таким образом, были преодолены жесткие санкции США и в конечном итоге выполнены контрактные обязательства по поставкам природного газа в европейские страны.

С назначением Динкова первым заместителем министра резко возросло и внимание к унификации компрессорных станций. Унификации подверглись не только детали, узлы и компоновки компрессорных установок, но и элементы конструкций и архитектурно-строительные решения самих компрессорных станций. По настоянию Динкова работа по унификации начиналась на этапе предпроектных работ и исполнения проектных заданий в конструкторских бюро. Это была в высшей степени скрупулезная работа. Для ее облегчения под непосредственным руководством и личным контролем Динкова был разработан и принят отраслевой нормальный ряд соответствующих конфигураций КС. В обиходе появились «бабочки», «три по два агрегата», «четыре по три Е». Экономический эффект от унификации был огромным и группа специалистов была представлена к награждению премией Совета Министров СССР. Вспоминается, как остро реагировал Василий Александрович на своеволие чиновников в комитете по награждениям, когда по необъяснимым причинам из представленного Мингазпромом списка стали произвольно исключаться отдельные кандидатуры. Положение дел было спасено немедленным письменным обращением Василия Александровича в правительство в защиту своих сотрудников и все претенденты на премию были удостоены звания лауреатов. Такие примеры подчеркивали ту атмосферу взаимопонимания между коллективом и руководителем, которая в конечном итоге положительно сказывалась на результативности работы. Особенно убедительно это было проявлено при выполнении важного и непрофильного нам правительственного задания. Дело в том, что, когда при высоком обсуждении проблемы укомплектования строящегося Сургутского завода по стабилизации конденсата Василий Александрович предложил поручить эту работу нашему коллективу, но нашлось немало скептиков, подвергших сомнению нашу способность своевременно справиться с этим ответственным заданием. В результате же стройка была укомплектована оборудованием досрочно. Надо было видеть, какой радостью светилось лицо Василия Александровича, когда Министерство получило благодарность правительства за выполненную работу. Все ее исполнители получили денежные премии. Но самой большой наградой для нас было чаепитие, на которое пригласил к себе в кабинет Динков вместе со мной группу руководителей — Г. К. Мануйлова, В. В. Денисова, И. С. Аверкиева. «Ребята, то, что вы отлично справились с, казалось, неподъемным заданием правительства, для меня огромная поддержка, ...а ведь было много сомневающихся, уверявших, мол, ваши спецы не справятся. ...Но я убедил их в обратном и рад, что не ошибся...»

Такая оценка дорогого стоила. Мы выпили по чашке чая, провели несколько минут за приятной беседой, тема которой постоянно возвращалась к предстоящим, все новым и новым проектам. И для каждого из нас это, без преувеличения, была наивысшая награда за действительно напряженный труд. Не могу не вспомнить и о заботе, проявленной Василием Александровичем к моей личной судьбе еще при Алексее Кирилловиче Кортунове. Мои квартирные условия оставляли желать лучшего — семь человек на шестьдесят квадратных метров. Эти сведения дошли до него. Он вызывает и спрашивает: «Чем тебе помочь? Я ведь член Коллегии...». И без лишних слов помог решить эту, непростую по тем временам, проблему. Кстати, членом Коллегии Мингаз-прома я стала уже при Динкове-министре.

Или другой пример. Я долго мучилась в сомнениях, когда мне была предложена должность главного инженера Главка. Разговор у Василия Александровича был короткий: «Все работы боятся, а ты должности (!?)». И я согласилась.

Когда с приходом в Министерство Сабита Атаевича Оруджева стали поговаривать о том, чтобы я возглавила Главк, я совершенно искренне решительно этому воспротивилась. Время шло, а я продолжала пребывать в тяжких раздумьях. Наконец, телефонный звонок нашего кадровика Тонконогова приглашает меня к министру.

Сабит Атаевич обращается ко мне так, как может лишь он один: «Слушай, хватит, что я тебя уже девять месяцев уговариваю. ...За это время можно родить ребенка. Иди, принимай Главк».

По всему было видно, что министр уже согласовал вопрос в высшей партийной инстанции, однако согласие свое я дала лишь после беседы с Василием Александровичем. Он был очень убедителен: «Не беспокойся, я буду во всем помогать...».

И я возглавила Главк, постоянно ощущая столь важную в нашем не простом деле поддержку этого умного, волевого, требовательного и целеустремленного руководителя.

Меня всегда удивляла организованность, собранность и аккуратность этого сосредоточенного и увлеченного работой человека, у которого, казалось, нет иных забот. Секрет же этой исключительности был в той атмосфере, которую создавала дома Галина Петровна. Эта на вид хрупкая и нежная женщина обладала неистощимой энергией и характером — кремень. Она полностью освободила Василия Александровича от всех неслужебных забот, никогда не вмешиваясь в служебные дела и не пытаясь каким-либо образом использовать положение мужа, и, переступив порог дома, он оказывался в теплой семейной атмосфере с лихвой восстанавливающей силы после неизменно напряженного рабочего дня, завершающегося, как правило, не ранее десяти вечера. И эту свою миссию Галина Петровна достойно выполнила до последних дней жизни Василия Александровича и сегодня передает динковское тепло всем окружающим.